Вы так Трампа назвали Дональдом по-дружески.

Он меня Владимиром называет, я его Дональдом.

Ну, я к тому, что Вы с четырьмя американскими президентами общались. Когда-то Буш в ваших глазах что-то прочитал...

Да...

С Обамой, по-моему, не особо, да, сложилось?

Ну…

С кем Вам из этой четвёрки было наиболее комфортно?

Мне сейчас, знаете, трудно сказать. У меня со всеми были на самом деле достаточно конструктивные отношения.

Но с Обамой что-то не полетело.

Ну, полетело — не полетело. У меня были добрые отношения с Бушем...

Кто-то поссорил?

А?

Кто-то поссорил?

Да не, ну при чём здесь поссорил. Просто, когда человек говорит, что…

Вы про Барака?

А?

Про Барака?

Да-да. Он уже сказал, что американцы — это особая нация, у них особые права, эксклюзивные, чуть ли не на весь мир, я с этим не могу согласиться. Господь всех создал одинаковыми с одинаковыми правами. И поэтому говорить, что у кого-то есть эксклюзив на что-то, мне кажется, абсолютно неоправданно.

Если так шкалу выстроить, ну пятибалльную, чтобы не усложнять, на какой отметке мы сейчас с американцами? В отношениях с американцами?

Ну, мне кажется, где-то... Ну где-то на троечку.

На троечку? Ну это неплохо.

Да, между двойкой и тройкой. Ближе к тройке всё-таки. Ну вот смотрите...

А было?

Смотрите, мы же всё-таки сотрудничаем в области борьбы с терроризмом. Я реально… Ведь я ж позвонил, это я позвонил Трампу со словами благодарности за то, что они передали нам эту информацию.

То есть это ячейка питерская, да, которая вот...

Да. Они давно работали за ними. Потом ФБР это дело передало в ФСБ, эту информацию.

То есть американцы лучше нас работают на нашей территории?

Они работают... Я не буду сейчас говорить, потому что это закрытая информация. Они работают глобально.

Я не скажу никому.

Ну хорошо, я на ушко Вам шепну потом.

Хорошо.

Они работают глобально, так же, как и мы.

Так.

Но они это поймали. В данной ситуации наши не поймали. Наши много ловят. У нас они десятки предупреждают террористических актов, это же ловят, выхватывают. Счёт идёт на несколько десятков в год. Вот эту ситуацию американцы отследили. Спасибо им большое, они передали.

Сейчас на троечку, а было? Максимум?

Ну смотрите… Товарооборот был больше, он упал до 20, а был 28. Тоже очень мало. Но за последние два года при Трампе товарооборот начал расти. Значит, в области безопасности мы в своё время заключили с тем же Обамой, при нём же было заключение СНВ-3. Теперь он не продлевается. Пока. Значит, здесь вопрос. Постоянно вводятся санкции в отношении России. Тоже вопрос. Вот «Северный поток — 2», ввели санкции. Ну, США всегда были против развития наших отношений экономических с Европой, когда даже ещё в 60-е годы начали строить, помните, проект был «Газ в обмен на трубы»? Теперь мы, слава богу, сами делаем трубы большого диаметра, кстати, тоже одно из достижений белой металлургии и так далее последнего времени. У нас 75%, это очень важно, 75% перерабатывающей промышленности и машинооборудования создано за последние годы, за последние 10 лет, 15 лет. Это кое-что, да значит. Поэтому они всегда были против, и сейчас вот. И против «Северного потока — 1» они же боролись, теперь так же борются против «Северного потока — 2». Вот смотрите, для чего они это делали и почему? Какое основание было — обеспечить транзит через территорию Украины. Тоже, правда, странновато, правда? То есть они Украину там обхаживают и взяли её под внешнее управление, но хотят, чтобы Украина существовала, в том числе и за наши деньги. Сами не хотят им деньги давать. За счёт транзитных денег, чтобы Украина хоть чего-то там получала от нас. Ладно, мы согласны, потому что в целом, в связи с ростом потребления газа в Европе в целом и в Украине в частности, и мы будем заинтересованы, мы и дальше будем транзитировать. Поменьше объём, но мы будем это делать. Но главный побудительный мотив, предлог введения санкций против «Северного потока — 2» заключался в том, что нужно обеспечить транзит через Украину. Вот мы сейчас с Украиной подписали транзитный договор. Так, чего теперь нужно, санкции нужно снять тогда с «Северного потока». Нет оснований для введения. А если санкции останутся, остаётся только один побудительный мотив. Какой? Обеспечить конкурентные преимущества для своего LNG, для своего сжиженного газа.

Кто сильный, тот и диктует правила.

Обеспечить рынок сбыта своего товара исключительно в своих корыстных интересах во вред потребителю в Европе. Но на 25–30% если будет первичный источник энергии дороже, то это же опускает всю конкурентоспособность германской экономики, и европейской в том числе.

По факту геополитически Европы от Лиссабона до Владивостока больше нет?

Но её и не было. Больше нет! Вы сейчас говорите о том, чего и не было, как будто это утрачено. В своё время де Голль говорил о Европе до Уральских гор, от Атлантики до Уральских гор. Это я потом немножко расширил и начал говорить: почему до Уральских гор — до Тихого океана, до Дальнего Востока. Но я думаю, что к этому надо стремиться.

С Мюнхенской речью не погорячились?

Да нет. Сейчас же повторяют всё то, что я говорил. Возьмите руководителей Германии, ведь они почти дословно воспроизводят… Тогда на меня ругались, да, ну рассердились на меня, говорили, ну как же так...

Обиделись.

Нет, но рассердились, что грубовато, не к месту, ну зачем ты так. А я что говорил? Я говорил о том, что недопустимо, когда одна страна, Соединённые Штаты, распространяет свою юрисдикцию за рамки своих национальных границ. Но сегодня ведь руководство, скажем, Германии именно это и говорит, что это недопустимо, когда Соединённые Штаты накладывают вторичные санкции. То есть на компании, которые к самим Соединённым Штатам не имеют никакого отношения, пытаясь помешать реализации их национальных интересов.

Не только дальние, но и ближние соседи тоже как-то от нас... так немножко отползать стали.

Ну, этого я не вижу. Кто это стал отползать?

С Грузией вот смотрите.

Нет, что ж там отползать. Они не отползли, они отпрыгнули в сторону. И мы здесь ни при чём. Это пускай они скажут спасибо Михаилу Николаевичу.

Так его уже нет давно.

Как это нет. Он бегает, вон, по площадям-то, по крышам там, как кот мартовский. Мы ж с ним много раз говорили на этот счёт, когда он ещё был президентом. Я думаю, что Михаил Николаевич вспомнит это. Я ему говорил: «Только, слушайте, ни в коем случае не пытайтесь решить вопросы Южной Осетии и Абхазии силовым способом». «Не, не, я никогда этого не сделаю!» — и попёр. Попёр — получил!